Во времена моей юности они тоже были. Стояли у Благовещенского собора в Харькове вместе с инвалидами, с сизыми мужиками дрожащими от утреннего похмелья. Сжимая в руках чёрные аскетические сумки, «кошёлки». В платочках, часто в очках, с суровыми, либо заплаканными лицами. Часто некрасивые, но неизменно с пронзительными глазами.